Как-то размолодой птицелов с вечера поставил поставухи — сети на перепелок, а утром 
отправился их проверятъ. Пртшел на коноплянник, куда слеталось множество птиц,- и 
не поверил своим глазам в силках билась прекрасная девушка. Лик у нее женский, 
а тело птичье. 
Потемнело в глазах юноши от ее красоты.
— Как зовут тебя? — сприпивает.
— Алконост, -  отвечает она.
Хотел 6ыло птицелов, поцеловать пленницу, но дева закрылась румми-крыльями и 
принялась плакать, и причитать, уверяя, чтоо после того, как поцелует ее чеювек, она 
навсегда утратит волшебную силу и больше никогда не сможет взлететь в небеса, а на 
земле ей придет погибель.
— Отпусти меня,— говорила птицедева,- а в замен проси чего хочешь, исполню 
любое желание!
Задумался юноша чего пожелать? Богатства? — оно иссякнет. Любви красавиц?
 — они изменят...
— Хочу при жизни изведать райского блаженива! — воскликнул наконец птицелов. 
В тот же миг зашумело в его ушах, потемнело в очах, земля ушла из-под ног и 
засвистел вокруг ветер. Через миг он увидел себя в светлой и необыкновенной стране. 
Зто был Ирий - небесное царство по ту сторону облаков. В Ирии обитали крылатые души 
умерших. Кругомм благоухали поющие цветы, струились ручьи с живой водой Алконост 
пела сладкие песни, от которых на земле наступала ясная солнечная погода. Все кругом 
было прекрасно, и юноша понял, что достиг предела своих желаний.
Однажды он задремал под деревом, но был разбужен вороном/
- Что ты делаешь в Ирии, бескрылый ? Что ищешь среди мертвых, живой ? Ты еще не 
изведал любви и счастья, которые отмеривает судьба полной мерою, зачем же поспешил 
добровольно проститься с радостями жизни? Немедленно возвращайся в родные края! 
Спохватился птицелов. Сказать по правде, безделье начинало ему надоедать, здешние
летающие красавицы не обращали на него внимания, а яблочки райские уже приелись. Но 
ведь не станешь ловить в раю райских птиц, чтобы сварить себе похлебку!
— Я бы рад воротиться, — сказал он робко. — Но как отыскать дорогу обратно?
— Так и быть, — ворчливо каркнул ворон, — я тебя выведу в мир людей. В награду 
за то, что твой прапрадед — тоже прицелов — выпустил меня однажды из сетей.
— Прапрадед? — не поверил юноша. — Но как же... когда же... быть того не может!
— Может, может, — кивнула вещая птица. — Разве ты не знаешь, что мы, вороны, 
живем триста лет? Теперь закрой глаза и возьмись за мой хвост.
Юноша зажмурился покрепче... засвистели ветры вокруг него... И через миг он 
ощутил под ногами твердую землю. Открыл глаза — и оказался на той же самой поляне, 
где перепелки клевали коноплю.
Он воротился домой, дожил до глубокой старости и лишь на исходе жизни рассказал 
внукам об Ирии — райской обители, куда его завлекла сладкими песнями птинедева 
Алконост.